«Если смотреть на действия Путина, то не видно, что его должно ограничить или остановить до тех пор, пока он не достигнет своих пресловутых целей»
«Эти люди, правящее сословие, оно едино в том, что оно переживает стокгольмский синдром, это во-первых. Во-вторых, они все до конца не понимают, что происходит. И в-третьих, они прекрасно ощущают, что впереди крайне неприятная для всех для них развязка»
Сергей Гуриев рассказал о том, как может закончиться путинский режим, о влиянии санкций на российскую экономику и о русскоязычном издании своей книги «Диктаторы обмана. Новое лицо тирании в 21 веке».
Илья Новиков — о том, как живет Киев в условиях ракетных обстрелов и какой будет ответственность россиян за войну в Украине.
Политолог Аббас Галлямов рассказал об основных версиях гибели Евгения Пригожина и о том, начнет ли ЧВК «Вагнер» мятеж, чтобы отомстить.
«Без маниловщины, без абстракций, без слов о счастье и свободе, государство, в котором людям будет хорошо, и очень важно, чтобы было справедливо»
«Режим Путина уже мертв. Я думаю, что его принципиальное пребывание среди живых формальное, оно ничего в данном случае не меняет»
Писатель Виктор Шендерович рассказал, почему теракт в «Крокус Сити Холле» – личный позор Владимира Путина, объяснил, как власти могут использовать трагедию в своих целях и поговорил о вероятном снятии моратория на смертную казнь в России.
«Военное поражение скажется на путинском режиме очень сильно и очень для этого режима печально»
Писатель, автор телеграм-каналов «На zzzzzападном фронте без перемен» и «Запасаемся попкорном» Иван Филиппов рассказал, как работает волонтерская пропаганда, почему российское кино сейчас не занимается пропагандой и почему в его романе съедают Маргариту Симоньян.
Журналист Евгений Киселев рассказал о том, как серость в силовых структурах России пришла на смену интеллектуалам, когда вектор развития страны стал очевиден и почему бывшие партийные бонзы и функционеры КГБ работали в 90-х у «новых русских».
Алексей Венедиктов рассказал, почему «Эхо Москвы» хотят вычеркнуть из истории посткоммунистической России, как устроены российские репрессивные механизмы, почему прощен Пригожин и как работал бы пропагандист Соловьев при президенте Навальном.